Эвелина Кристиллин: «Ювентус», Аньелли, Суперлига, Платини, Зидан и многое другое

Эвелина, бывшая профессиональная горнолыжница, всю жизнь посвятила спорту: «Другие девочки хотели альбомы с животными, а я — с футболистами. Джанни Аньелли нравился Платини, потому что тот мог ему дать отпор. Он был расстроен, когда Моджи и Жиродо продали Зидана. Сегодняшний «Юве»? Достоин уважения, нам этого достаточно».

Эвелина Кристиллин — это свидетельница своей эпохи, прожившая жизнь, тесно связанную с «Ювентусом», лыжным спортом и всем миром спорта. Она возглавляла оргкомитет зимних Олимпийских игр в Турине 2006 года и представляла УЕФА в совете ФИФА. Начинаем с её главной любви — «Ювентуса».

Ваше первое знакомство с «Ювентусом»?

«Это было в сезоне 1966-67. Я была ребёнком. Моя сестра и подруги просили альбомы с животными, а я хотела альбом с футболистами. Сандро Сальвадоре, крепкий защитник, был моим любимцем. Он мне нравился, потому что у него было красивое лицо, и потому что он родился 29 ноября, на два дня позже меня. Ещё мне симпатизировала «Венеция», мне нравилась их чёрно-зелёная форма, и я восхищалась Ферруччо Маццолой, братом Сандро и сыном великого Валентино. Годами я собирала альбомы Panini, а потом перешла на фэнтези-футбол».

Как зародилась ваша дружба с Адвокатом Аньелли?

«Я была одноклассницей его дочери Маргариты, а мой отец Эмилио, бывший гонщик Lancia, был его большим другом. Наши семьи общались, мы с сестрой выросли с Маргаритой и её братом Эдоардо».

«Ювентус» вашей молодости: вы влюбились в Антонио Кабрини, как многие девушки того времени?

«Влюбилась – нет. Я считала его красивым и приятным. Мы дружим и до сих пор общаемся. По правде говоря, мне нравился Тарделли. Однако Марко женился на другой моей однокласснице, Алессандре Грасси. Игроки «Юве» часто бывали в нашей школе, приезжали за нами на своих машинах. Но я пошла по другому пути, в какой-то момент начала играть в бридж вместе с Беппе Фурино и Оскаром Дамиани».

Когда Адвокат впервые пригласил вас на свой вертолёт?

«Думаю, это было в 1971 году. Я была лыжницей, входила в сборную B, участвовала в нескольких этапах Кубка мира. Была неплоха, но не выдающейся. Адвокат летал на вертолёте кататься на лыжах, и однажды сказал моему отцу: «В следующий раз возьми девочку, я хочу посмотреть, как она катается».

Вы были лыжницей высокого уровня. Вы были соперницей Клаудии Джордани, чемпионки Италии 70-х годов и дочери Альдо, баскетбольного комментатора.

«Я соревновалась в специальном слаломе и гигантском слаломе. Вначале я была быстрее Клаудии, но потом она меня обошла, и мне пришлось выбирать между спортом, учёбой и работой, и я перестала соревноваться».

Правда ли, что Адвокат прозвал вас «Лунным Лицом» (Moon Face)?

«Чистая правда. У меня было круглое лицо, оно походило на яблоко. Моя 14-летняя племянница такая же. Над ней подшучивают, а я ей говорю: «Смотри, я в твоём возрасте была такой же».

Аньелли хотел, чтобы вы стали председателем оргкомитета зимних Олимпийских игр в Турине 2006 года.

«Это был 1998 год, и я была «девушкой, которую поставил Адвокат». Он организовал мне первые две встречи для продвижения кандидатуры Турина. Так я встретилась с Жан-Клодом Килли, французским чемпионом по лыжам, который выступал за Сьон, потому что жил в Швейцарии, и Хуаном Антонио Самаранчем, президентом МОК. Килли в Женеве сказал мне, что у меня один шанс из тысячи. С Самаранчем в Барселоне я говорила только о футболе. Адвокат позвонил мне: «Кажется, твои переговоры прошли не очень хорошо. Говорят, ты милая и приятная девушка…». Мой ответ: «Адвокат, давайте так, дайте мне ещё два месяца. Если не справлюсь, вернусь преподавать историю в университет». Всё прошло хорошо, я убедила Самаранча. Мы получили Олимпиаду и назначили Килли председателем координационной комиссии Игр 2006 года, он с энтузиазмом согласился. Килли был моим кумиром в юности, я ездила смотреть его на Олимпийских играх в Гренобле в 1968 году».

На вертолёте с Адвокатом.

«Мы летали в горы кататься на лыжах, приземлялись в Виллар-Пероза, чтобы поприветствовать команду — игроки почти совершали паломничество к нему, а затем взлетали в Турин и отправлялись на матч. Большая классика дерби с «Торино» — это розыгрыш Бониперти. Президент покидал стадион в перерыве каждого матча, но против «Торино» — даже раньше. Он бежал домой, запирался в кабинете с затычками в ушах, потому что из своего дома слышал гул «Комунале». Он не хотел знать результат. После матча Адвокат заходил к нему и рассказывал невероятные вещи, выдумывал абсурдные истории. Бониперти говорил: «Это невозможно, это невозможно».

Адвокат упрекал Бониперти за то, что он не купил Марадону, несмотря на раннюю рекомендацию, когда Диего был совсем молод.

«Это правда, это была ласковая шутка. Бониперти принимал шутку и отвечал, что слишком католик, чтобы нанять игрока с чуть богохульной фамилией (Марадона, Мадонна, прим. ред.). Бониперти, как и все мы, посещал приход Сан-Вито. Наши семьи были очень религиозны. Аньелли узнал о молодом Диего через свои международные контакты, кажется, Fiat Argentina. В доме Аньелли был коммутатор, который имел или находил телефонные номера кого угодно. Адвокат звонил в любое время. Я помню имя главного телефониста, Спиро. Тогда не было мобильных телефонов. Оттуда звонки расходились по всему миру».

Правда ли, что Адвокат благосклонно относился к «Торино»?

«Да, и он, и Бониперти питали священное уважение к «Великому Торино» и были глубоко тронуты трагедией в Суперге. Однажды на «Комунале» «Торино» сильно проигрывал «Ювентусу». Мэр Диего Новелли, фанат «гранатовых», повернулся к Аньелли и на пьемонтском диалекте сказал: «Адвокат, хватит, пожалуйста». А Джанни, также на пьемонтском и без злобы: «Не беспокойтесь, в следующий раз будет лучше». Многие президенты «Торино» приходили из мира дочерних компаний Fiat. И у «Торино» был парк служебных автомобилей Fiat. С нашей стороны не было никакой обиды к «Торино». Не думаю, что то же самое можно сказать о болельщиках «гранатовых», они нас ненавидят. Впрочем, для нас самый принципиальный матч — это с «Интером», дерби Италии».

Почему Адвокат отдавал предпочтение Платини?

«Потому что Мишель обладал и обладает превосходным интеллектом и мог ему противостоять, отвечал на его шутки, тогда как большинство игроков молчали, в благоговейном молчании. Аньелли купил его за несколько миллионов у «Сент-Этьена» и произнёс знаменитую фразу: «Мы взяли Платини за кусок хлеба и положили на него фуа-гра». С Мишелем мы общаемся. Как и с Дель Пьеро. На днях мы с Алессандро говорили о внешней политике, о Трампе. Он жил в Америке, в Лос-Анджелесе, знает ситуацию».

Прозвища Адвоката были колкими.

«Верно. «Красавец ночи» для Бонека, «Пинтуриккьо» для Дель Пьеро, «Мокрый кролик» для Баджо. Однажды в аэропорту, мы собирались на выездной матч, и Адвокат сказал Бонеку: «Дорогой Зиби, завтра мы будем играть днём, ты не сможешь быть «Красавцем ночи»». Бонек быстро ответил: «Адвокат, это значит, что завтра на поле я надену солнцезащитные очки».

А Зидан?

«Джанни был расстроен его продажей в «Реал Мадрид». Моджи и Жиродо уверяли его, что никогда не продадут его, но всё же продали. Он злился молча, ничего не говоря, потому что не вмешивался в работу руководителей и тренеров. Он никогда не давал советов по составу ни одному тренеру, в этом я уверена».

Ваш худший момент, когда вы следили за «Ювентусом»?

«Финал Кубка европейских чемпионов в Афинах в 1983 году против «Гамбурга». Накануне, в нашем лагере, царила странная нервозность. На поле наши игроки были парализованы голом Магата. Как будто этого было мало, на нашем обратном рейсе Пьеро Фассино (фанат «Ювентуса» и в то время руководитель Итальянской коммунистической партии, прим. ред.) почувствовал себя плохо из-за кишечной инфекции, подхваченной неизвестно где. Это было неприятно. Приземлившись в Казелле, Фассино был доставлен в больницу».

Джанни Аньелли, ушедший из жизни в 2003 году, как бы он пережил «Кальчополи» в 2006 году?

«Думаю, он бы повёл себя, как его внук Джон Элканн, которого он выбрал наследником для руководства семьёй. В 2006 году на спортивном суде адвокат Закконе, защитник «Юве», сказал, что понижение в Серию B с начислением штрафных очков было бы приемлемым наказанием, и это что-то значит. Думаю, Адвокат, с болью в сердце, сказал бы то же самое».

Моджи продолжает утверждать о своей невиновности.

«С его точки зрения, он прав, многие болельщики с ним, и нельзя сказать, что в других местах ничего не происходило, я имею в виду, например, поддельный паспорт Рекобы из «Интера». Мне уже тогда казалось очевидным, что «Юве» пользовался определённой психологической зависимостью со стороны судей».

В связи с историей Суперлиги в 2021 году вы оказались в центре идеального шторма, между сердцем — «Юве» семьи Аньелли — и тогдашней работой, вашей ролью члена УЕФА в совете ФИФА. Андреа Аньелли ночью присоединился к Суперлиге, президент УЕФА Чеферин назвал это предательством.

«Я вышла из этой истории морально разбитой. Это была трагическая ночь в «военной комнате» УЕФА в Монтрё, Швейцария. Чеферин получал звонки от Макрона и Бориса Джонсона. Многие думали, что я шпионка, предательница в интересах Андреа Аньелли. Это было неправдой. Я спросила Чеферина, должна ли я уйти в отставку, и он сказал: «Абсолютно нет, я знаю, что вы нам верны». Я ничего не знала о резком шаге Андреа. Я вернулась в Турин одна, на машине, и в долине Аоста сделала объезд, поднялась в Иссим, деревню, где похоронены мои родители. Я пошла на кладбище и перед их могилой излила душу, плакала, говорила с ними. С тех пор я больше не ходила на стадион болеть за «Юве». Я сделала исключение только для прощального матча моей подруги Сары Гамы из женской команды».

Ваши отношения с Андреа Аньелли сегодня?

«Андреа живёт в Голландии. Мы видимся в Сестриере. Его дочери и мои племянницы записаны в один и тот же лыжный клуб. Мы здороваемся. Я люблю его по-прежнему, и иначе быть не может, я могу только быть благодарна семье Аньелли за всё, что я от них получила. У меня прекрасные отношения с Аллегрой, матерью Андреа. Когда мне было плохо в декабре, она сделала всё возможное, чтобы принять меня в онкологической больнице Кандиоло. «Юве» в моём сердце, и всегда будет, но в дни Суперлиги я работала на УЕФА и должна была быть верна УЕФА».

Вы росли с Маргаритой и Эдоардо Аньелли, детьми Джанни и Мареллы Караччоло. Как вы пережили самоубийство Эдоардо?

«Незадолго до этого я встретила его на дороге в горах, оба на машине. Было рано, он мне посигналил. Мы остановились, он спросил о моей больной матери, которая вскоре должна была уйти из жизни. Позже я узнала, что тем утром он собирался совершить обход места для самоубийства. Через два дня я сопровождала регионального советника к дому Адвоката для встречи, и на выходе заметила квестора Николо Кавальери, друга: «Остановись, — сказал он мне, — случилось что-то плохое. На виадуке Фоссано нашли открытую машину Fiat». Кавальери передавал эту новость Адвокату. Эдоардо был замечательным, но хрупким парнем. Он не выдержал бремени семьи. Мы выросли с нянями, которые учили нас говорить по-французски и по-английски, но родителей видели мало. Это не обвинение, но так уж получилось».

Как бывшая лыжница, что вы думаете о трагедии Маттео Францозо, погибшего на трассе в Чили?

«Маттео Францозо и Матильда Лоренци (итальянская лыжница, погибшая в 2024 году, прим. ред.) — я видела, как они росли в лыжном клубе Сестриере, два замечательных, воспитанных, всегда улыбающихся парня. Можете представить, как я себя чувствую сегодня. Я разговаривала со своим другом Паоло Де Кьеза (бывшим членом «Лавины Адзурры», прим. ред.). Паоло говорит, что слишком большая разница в безопасности на трассах между соревнованиями и тренировками (Лоренци и Францозо погибли во время подготовительных спусков, прим. ред.). Имеют значение и материалы. Мы спускались на длинных лыжах, сегодня — на коротких, и скорости увеличились. Однако каждый лыжник осознаёт риски, связанные со своим видом спорта, знает, что падение на скорости 130 километров в час может иметь смертельные последствия. Это примерно то же самое, что говорят о пилотах Формулы-1».

На днях вас заметили в Генуе, на праздновании сорокалетия Сильвии Салис, нового мэра Генуи, бывшей чемпионки по метанию молота.

«Юве» играл против «Боруссии» Дортмунд, и я смотрела матч на смартфоне. Иногда я ликовала, и на меня странно смотрели, но «Юве» для меня превыше всего. С Сильвией Салис мы очень дружим. Она очень талантлива, но давайте не будем «сжигать» её как возможного политического лидера. Она изучала спортивный менеджмент, метала молот и обладает невероятной силой, ни перед чем не останавливается. Давайте дадим ей пройти свой путь, не возлагая слишком больших ожиданий».

Как вы видите сегодняшний «Ювентус»?

«Команда кажется мне упорядоченной. Я не строю иллюзий, предстоит пройти долгий путь, и я не думаю, что она когда-либо станет «Юве» времён Трапаттони, Липпи или Конте, но это достойный «Ювентус», и сегодня нам этого достаточно».